А ведь он имеет в виду Навигационную Карту, – понял я. Кто бы мог подумать…
– Ты видел таких, как я?
– Нет, – ответил Хтор, слизывая с когтистых пальцев крошки. – А у тебя есть еще еда?
Я покачал головой. В совиных глазах скилла застыло сожаление.
– Я думал, – сказал тогда Хтор, – что вы все вымерли… Ваши обиталища опустели, а слуги разбрелись по свету, умирая и возрождаясь без всякого смысла. Я обрадовался, когда тебя увидел.
Он принимает меня за Сверчка, – сделал я очередной вывод. Что не удивительно, учитывая, какие изменения были внесены в мой генетический код.
– Почему ты обрадовался?
Хтор задумался, подбирая слова. Затем проговорил:
– Я увидел своего предка. В его руках была часть Великой Машины… – скилл спохватился: – Разве ты прибыл не для того, чтобы помочь нам?
И снова колючий взгляд скилла прошел сквозь меня, точно рентгеновское излучение.
– Я ищу такого же, как я, – пришлось признаться.
– Не видел, – повторил Хтор. – Я бы понял, если бы увидел.
Скиллы считают своими предками Сверчков? Чертовщина какая-то… Не так давно я размышлял о том, что меня заботит только судьба себе подобных – призраков. На Дожде же я проникся странной симпатией к Тине. И Хтору я дважды помог выпутаться из беды вопреки здравому смыслу. Неужели всему причиной – роднящие нас инопланетные гены?
Любопытно, имеют ли скиллы способность к джантации? И ведь не проверишь… энергии, выделяемой при джанте, хватит, чтоб «Рассвет» в один миг превратился в бесформенный кусок шлака.
– Ты должен посмотреть на Великую Машину, которую мы строим по заветам предков в Целестинской пади, – едва слышно проговорил Хтор, глядя на окутанный туманом берег.
Личинки подсказали мне, что Целестинская падь находится на вулканическом острове Целеста, что неподалеку от юго-восточного побережья единственного континента Дождя. Подробностей Тень не знал или не пожелал ими делиться.
– Зачем вы похищаете детей железноголовых? – спросил я.
– Мы никого не похищаем, – ответил Хтор, глядя перед собой. – Мы забираем то, что принадлежит нам.
– Поясни! – потребовал я, ощущая наплыв неприязни к этому существу. Легко сказать: «принадлежит нам».
А землянам принадлежит весь ваш сырой мирок. И мы тоже заберем его себе!
Хтор снова задумался. Сцепил на коленях когтистые пальцы.
– Мы – предельны, – зашелестел тихий голос. – И ты – пределен. После нас не будет никого. Мы не повторяем самих себя. Мы не можем дать начало новой жизни. Наши отцы и матери – это железноголовые или лесные люди. И когда у жителей городов или деревень рождаются маленькие скиллы, появляется один из нас.
Я уставился в туман.
Скилл снова угадал. Призраки не могли иметь детей. И Милен Ли, моя Мгла… я хорошо помнил вкус ее губ, ее голос, ее улыбку… а еще – ту боль, которую она почувствовала, умирая на Креате. Она мечтала о дочери. Эта атавистическая мысль сидела в ней, беспокоила, всякий раз напоминала о себе.
Призраков выращивали в автоклавах. И у нас не было иных родителей и воспитателей, кроме единого разума Суперов Генезии.
Мы были предельны.
Эволюционный прорыв завершился эволюционным обрывом. У призраков нет будущего. Мы лишь проводники или привратники, мы выполним свою задачу, откроем путь остальным и исчезнем.
Наверное.
Так, во всяком случае, полагали Суперы.
– Если у тебя есть сомнения… – Хтор словно прочитал мои мысли. – Если ты не можешь найти ответ, если нуждаешься в подсказке… Спроси Оставшихся… Они знают куда больше, чем все люди на Мзге…
– Кто такие – Оставшиеся? – спросил я.
– Вопросы-вопросы-вопросы… – покачал косматой головой Хтор. – Лесные люди называют Оставшихся Молчаливыми. Молчаливые чаще молчат, но иногда изрекают слова мудрости. Уверен, что тебе они ответят.
Ответят. В завьюженном Пылеглоте каменные столбы с вырезанными на них мордами действительно что-то бормотали. Скорее всего, на том языке, «на котором лучше здесь не говорить»… Древнее устройство – понятия не имею, чем оно могло быть: информационным терминалом? частью инфраструктуры прежних хозяев Дождя, обладающей искусственным интеллектом? – отреагировало на меня.
Хтор, совиная рожа, ты знаешь язык Сверчков?
– До Оставшихся далеко, – заметил я.
– Я не смогу дать ответы на все вопросы, – развел руками Хтор. – Я всего лишь скилл, который выполняет свое предназначение.
– Какое у тебя было задание в Котле-на-Реке? – тут же спросил я.
– Я смотрю, ищу, планирую… – Хтор немного помедлил, а потом добавил: – Я договариваюсь и подкупаю.
Значит, не такой уж ты и простой скилл, каким хочешь выглядеть, – подумалось мне. Координатор. Похищение детей – это серьезнее, чем незаконный оборот артефактов. Серьезнее, чем что-либо. Выкрасть, вывезти, кормить-поить, причем не вызывая подозрений, незаметно. Тут нужна действующая структура вроде организованного подполья или криминальной империи. Не обходится, видимо, без покровительства кого-то из власть имущих. Не удивительно, что для законопослушных железноголовых выродки-скиллы – вне закона.
– Куда вы забираете детей?
– В Лесогорье, – ответил Хтор. – Там мы учим детей быть скиллами.
– И получается? – усмехнулся я.
– Маленькие скиллы легко принимают, что они – особенные. Они не сожалеют о прежней жизни.
– Что с ними происходит дальше?
Хтор не ответил. Посмотрел вверх, затем выглянул из-за бухты каната, бросил взгляд вдоль палубы.
– Пора уходить, – сказал он тоном, не терпящим возражения. – И мне, и тебе.
– Погоди! – потребовал я. – Что такое Великая Машина?