Засланец - Страница 37

Тридцать дней – это примерно полтора месяца в земном исчислении. Именно тогда пиктограмма Тени исчезла с Навигационной Карты.

– Каким же образом вы на меня вышли, Рон?

Если он сейчас соврет, то автоматически попадет в список подозреваемых в убийстве Тени.

– Мне сообщил о месте и времени вашего появления Эверт.

Я с трудом удержался, чтобы не выпучить от изумления глаза.

Как это – сообщил? Он что, жив? А Навигационная Карта? Ее же невозможно обмануть!

Все же мне не удалось скрыть от Рона Белла замешательство.

– Нет-нет, – быстро сказал он. – С Эвертом мы не виделись три декады, если точнее – с Парада Лун, но он оставил эту записку.

Я взял с ладони Белла клочок бумаги, расправил. Всего несколько строк, написанных, несомненно, рукою Дэна Крогиуса: «Старый канал. Бредун. 16 Прояснение. 7.00».

– Откровенно говоря, – продолжил Рон, забрав записку, – я думал, что Эверт указал время и место внеочередного контакта. Шестнадцатое Прояснение наступило как раз вчера. Я поехал, но увидел на явочной точке не Эверта, а вас. Подходить к вам в «Бредуне» я не стал – этот кабак всегда набит филерами – и потому бросился в ту нелепую погоню. Я бы никогда не догнал вас на своей колымаге. К счастью, вы сами остановились.

Звучит убедительно… Ну, допустим.

– Потому и появился на точке, – пояснил я, – что Пирс Эверт пропал. Меня послали найти его.

– Понимаю, – проговорил Рон. – Всецело готов сотрудничать, господин…

– Сол Айрус, – подсказал я.

– Что вы намерены предпринять, господин Айрус?

– Зовите меня просто Айрус.

В зале появились посетители, и мы сделали вид, будто рассматриваем экспонаты.

Любопытно было бы расспросить Рона о Сверчках. И о скиллах… И о Великой Машине… Что у них, в Департаменте, об этом думают? Но для начала нужно вытрясти из него все, что он знает о перемещениях, контактах и планах Тени.

Когда посетители миновали нас, я сказал:

– Итак, Рон. Какие последние распоряжения дал вам Эверт?

– Я должен был подготовить данные по грузообороту на маршруте: Южный Товарный – Лесогорье.

– Подготовили?

– Да.

– Изложите суть.

– За последних четыре года грузооборот на этом маршруте вырос в двадцать раз. Редкие металлы, химическое сырье, высокоточные станки, синтетические ткани, продовольствие и производственная одежда. Словом, все, что необходимо для организации широкомасштабного производства.

– Лесогорье – это…

– Своего рода ворота Целесты.

– Понятно… Вам известно, что там сооружается?

– Нет.

– Можете узнать?

Рон Белл замялся. Он что-то знал, но не хотел говорить прямо.

– Смелее, Рон!

– Я могу показать вам, Сол. Это лишь предположение, но…

– Вот как! Любопытно.

– Собственно, поэтому я и назначил встречу в Кунсткамере.

– Что ж, показывайте.

– Идемте в соседний зал.

Он повернулся на каблуках и зашагал к выходу. Я чуть помедлил, затем не торопясь двинулся следом.

Это был зал реконструкций.

Схемы, диаграммы, графики, макеты. Примерная схема эволюционной изменчивости артефактов, на примере светоноса или же «шланга-букета». График распределения плотности залегания артефактов в разных регионах Дождя. Плотность уменьшалась к полюсам и увеличивалась к экватору. Похоже, Сверчки любили тепло. Недаром и скиллы тяготеют к южным районам…

Пластмассовый макет объекта, похожего на оплывшую египетскую пирамиду. Стоило мне на него взглянуть, как в голове возник подсказанный личинками термин «протомашина».

Белл стоял, рассеянно подбрасывая на ладони монетку, по другую сторону макета.

– Так что вы хотели мне показать, Рон?

Он указал подбородком на макет и протянул мне раскрытую ладонь. Монетка на ней лежала аверсом кверху. На аверсе серебрилась пирамида – символ Ктулбы, божества железноголовых. Словно беззвучный взрыв произошел у меня в сознании. Великая Машина, за детали от которой могут убить. Великая Машина, которую скиллы воздвигают в Целестинской пади, куда вот уже четыре года активно свозят сырье, продовольствие, оборудование и, надо полагать, артефакты.

– Это оно и есть? – я склонился над макетом. Вокруг него располагались – видимо, для масштаба – крошечные фигурки деревьев.

– Вы слышали о теории автоэволюции, выдвинутой профессором Оллу Бруксом? – полюбопытствовал Белл. Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Брукс считает, что протомашина представляет собой вершину автоэволюции артефактов.

– Поясните, – потребовал я.

– Некоторые виды микроорганизмов из тех, что зародились в океане Дождя на заре времен, поглощали минеральные растворы и соли радиоактивных руд. Они перестали быть живыми в нашем понимании, а превратились в то, что вы видите сегодня в витринах Кунсткамеры.

Да, Тень писал в одном из отчетов, что ученые Дождя считают артефакты продуктом самозарождения, а не результатом технической деятельности разумных существ. Это был любопытный подход, хоть и полностью бредовый.

– Предполагают, что протомашины возникли примерно двести миллионов лет назад, – Белл снова указал на макет. – Из-за колоссальной массы они были обречены на неподвижность и семьдесят миллионов лет назад благополучно вымерли. Правда, профессор Брукс выдвинул гипотезу, что протомашины не вымерли. – Белл посмотрел мне в глаза и добавил: – По мнению Брукса, они научились мгновенно перемещаться в пространстве и в один момент покинули Дождь. Отправились на освоение других миров.

Ископаемая протомашина, похожая на символ Ктулбы… Способная к джанту…

Значит, Тень был близок к цели? К главной цели призраков, предначертанной Навигационной Картой! И потому – его убили…