Засланец - Страница 63

Маленькие паршивцы ожили. Заерзали, забормотали. Самый смелый – светловолосый подросток с невероятно длинной по сравнению с его ростом винтовкой – пошел, крадучись, проверить, кого они там подстрелили.

Зажегся электрический фонарь. Белый луч рассек осязаемую темень, осветил залитое кровью лицо профессора.

Что ж, Брукс. От судьбы не убежишь. Ты вовремя ушел с Южного экспресса, но смерть нашла тебя несколькими минутами позже.

Я метнулся из своего укрытия к подростку. Схватил его за тонкие запястья, отобрал и отбросил подальше винтовку, отнял фонарь. Подросток запищал, забился. Птенец оказался девчонкой. Прежде чем остальные поняли, что к чему, я сграбастал их подружку одной рукой, а второй направил автомат в их сторону.

– Свои! Спокойно! – рявкнул я. Девчонка выгнулась дугой и врезала мне локтем под ложечку. Наверное, кто-то ей наврал, что от такого коварного удара взрослый человек должен упасть на землю, после чего его можно будет запинать ногами. Я лишь встряхнул строптивого птенца и крепче прижал к груди, не обращая внимания на острые коготки, которые резали мне ладонь с тыльной стороны.

– Свой! Почувствуй! – я не знал, как назвать то ощущение, которое мне пытался описать покойник Хтор. – Я не враг! – а затем рявкнул на остальных: – Опустите оружие!

Как бы не так! Совята были упрямее чернознаменников! Их обрамленные бесцветным пухом глаза светились решимостью драться. Они не думали, они действовали, точно загнанная в угол крыса. Снова щелкнула тетива, и мне понадобилось на миг ускориться, чтобы убрать голову с траектории арбалетного болта.

Девчонка неожиданно обмякла, когти перестали терзать мою руку.

– Это дух! – объявила она срывающимся голосом. – Это дух Великой Машины!

– Я сейчас тебя отпущу, – пообещал я, касаясь губами ее пахнущих пылью волос. – Только спокойно, ладно? Я – не враг.

– Ладно, – согласился птенец.

Я отвел руку в сторону. Маленькая скилла, ступая, словно кукольный человечек, сделала несколько шагов вперед. Затем обернулась, поглядела на меня, раскрыв рот. Ее приятели и приятельницы не торопились опускать стволы.

– Ты правда – он? – спросила девчонка.

– Правда, – на всякий случай сказал я. – Я похож на вас. Я – не враг.

– Тогда что ты здесь делаешь? – спросил меня уже сломавшимся голосом какой-то мальчишка.

– Ищу ваших взрослых, – честно ответил я и тут же перешел в контрнаступление: – А вы что здесь забыли? Почему вы вооружены?

– У нас испытание зимой и огнем, – рассказал новый голос. – А ты нам мешаешь.

– Из-за тебя могут не засчитать экзамен, – высказалась какая-то девочка. – И нас изгонят из деревни.

– А давайте его застрелим, а труп отдадим огнежорке, – предложил следующий. – И никто не узнает…

– Ну уж нет, – отказался я. – Вы и так натворили бед. Зачем убили человека? – я кивнул в сторону профессора. – Вас не научили, что сначала надо думать, а потом спускать курок? Этот господин вам ничем не угрожал!

– Ким, он говорит, как железноголовый, – обратился басовитый паренек к девчонке, с которой мне довелось обниматься. – А ты уверена, что он – дух Великой Машины?

Девчонка еще раз смерила меня взглядом. Сделала робкий шаг навстречу. Затем еще один. Протянула руку.

– А можно я…

Она не дождалась разрешения. Положила мне на грудь ладонь, и я ощутил ее тепло сквозь сукно пиджака и шелк рубашки.

– Ральф, попробуй сам, если не веришь! – бросила девчонка через плечо. И тут же посторонилась, пропуская юнца, чей лоб был украшен россыпью алых прыщей. Юнец протянул ко мне немытую, покрытую цыпками лапу и тоже положил на грудь. Шмыгнул носом, втянув зеленую соплю, и заблажил с хрипотцой:

– И правда! Ребята, пощупайте его! Он на самом деле из Великой Машины!

Стайка совят окружила меня. Восемь ладошек легли на грудь, я же стоял словно истукан, все еще не понимая, как лучше отыграть эту роль. Мне было любопытно: что же они ощущают? Хтор говорил, что это какая-то особенная вибрация. Она выдает мою связь с Картой. Мою зависимость от Карты.

Раздался протяжный стон. Ручонки совят отпрянули от моей груди и снова сжали оружие. Я же кинулся на звук.

Профессор Брукс обхватил окровавленную голову двумя руками и снова уныло замычал. Я склонился над ним, заставил убрать руки и осмотрел рану.

Ктулба сохранил своего верного Ревнителя. Тяжелая арбалетная стрела вскользь прошла по черепу, лишь подпортив магистру скальп. Совята сгрудились вокруг недобитого профессора.

– Я же говорила – ниже надо было брать! – вполголоса выговорила Ким прыщавому Ральфу.

– Я стрелял правильно! – развел руками тот. – Прицел сбит, я так и знал.

– Профессор! – позвал я. – Как вы?

– О-хо… – простонал тот. И снова схватился за голову.

– У вас есть чем обработать рану? – спросил я совят. Трое сразу же полезли в рюкзаки и поясные сумки.

А какой-то инициативный паренек запустил руку под полы профессорского пальто. Тест дал отрицательный результат.

– Он – железноголовый! – сказал, точно сплюнул, мальчишка и вытер руку о штанину.

– Ой, это плохо, – раздался девичий голос. И за ним последовал щелчок затвора винтовки.

– Бегом! Бинты, йод или что там у вас! – прикрикнул я. – И снежка еще принесите. Приложим к ране.

– Я живой? – прохныкал Брукс.

– Вполне, – ответил я. – Вам повезло. Вы меня видите? Слышите?

– Да, – ответил тот. – Как будто с похмелья.

Один из птенцов принес в ладонях снег, сжатый в тугой ком. Я приложил снежок к ране. Профессор заныл, не разжимая губ, закрыл глаза. Снежок потемнел, но кровотечение прекратилось быстро. Далее я вылил на рану полпузырька йода и соорудил повязку.